Действующую узкоколейку как памятник советской индустрии хотят сохранить на границе Ленинградской и Новгородской областей

Во времена расцвета местного торфопредприятия протяженность путей достигала 170 км, в наше время сохранилось лишь 20 км.

Ещё одна федеральная новость минувшей недели может спасти уцелевшие предприятия по добыче торфа в области. Правительство России одобрило законопроект о поддержке котельных, работающих на этом возобновляемом виде топлива. Казалось бы, нам-то какая разница — лишь бы в домах тепло было. Торф как топливо вообще кажется пережитком советского прошлого, когда разработка месторождений превращалась в гигантские комсомольские стройки. В России монополия газовая, торф по-прежнему популярен лишь в соседней Финляндии как экологически безвредный, возобновляемый и недорогой. В Ленобласти последние десятилетия торфопроизводство только умирало. Выжили единицы предприятий. Одно из них в поселке Рябово.

Дмитрий Марьяновский, генеральный директор торфопредприятия «Пельгорское–М»
В пик своей деятельности предприятие добывало пятьсот тысяч тонн торфа в сезон. Сейчас редко какое предприятие добывает, 30-40 тысяч тонн. Просто такое количество уже не нужно. Поэтому, соответственно, такое количество предприятий, такой объем добычи, он не интересен. Потому что раньше это всё шло в топку. Сейчас это востребовано, это продукция в сельском хозяйстве. А для того чтобы ее произвести, необходимы вложения, которые окупаются, поверьте мне, не за 3–5 лет.

А ведь ещё во второй половине прошлого века от добычи торфа зависели тысячи людей. Были построены сотни километров узкоколейных железных дорог, возведены десятки рабочих посёлков. Сегодня они, как призраки коммунизма — Валерий Фенев на границе Ленинградской и Новгородской областей нашел руины советского прошлого, некогда самую разветвлённую узкоколейку СССР и не внял знаменитому предупреждению Конан Дойля: «Держитесь подальше от торфяных болот».

—

Предупреждающий гудок разорвёт тишину и приведёт в оторопь водителя «Газели». Словно призрак из коммунистического прошлого локомотив проскочит переезд и остановится на тупиковой станции Рогавка.

Тепловозы, вагоны, железнодорожная колея шириной в 750 миллиметров — некогда главные символы Тёсово-Нетыльского. С середины 30-х годов прошлого века вокруг посёлка открываются многочисленные торфоразработки. Для доставки топлива строятся почти 200 километров железных дорог. В самом посёлке создают конструкторское бюро, где отлаживают технологии для всех малых дорог Советского Союза. Но это в прошлом, а в настоящем единственное торфопредприятие почти банкрот и каких-то двадцать километров узкоколейки.

Застывшие, казалось бы, навсегда грузовые составы, полуразрушенные станционные здания. Два тепловоза словно поддерживают жизнь некогда главной узкоколейной железной дороги Советского Союза. Более полувека здесь добывали торф, сейчас он никому не нужен. Лишь в Тёсово от этого не отказалась одна из котельных. Откажется — и в истории узкоколейки можно ставить точку.

Сергей Хоребов, сотрудник музея Тёсовской УЖД
Вот это единственная колея, которая связывает разработки с посёлком. Больше нечего снимать. Если ещё это снять, то уже всё, не на чем будет возить торф.

Несколько лет назад энтузиасты восстановили часть подвижного состава — два тепловоза, вагоны и всего двенадцать километров пути. По неровным, местами заваленным мусором рельсам.

Максимальная скорость не больше 20 километров в час. Кельша, Дёсово, Недомосли — названия из прошлого. Десятки посёлков вдоль железной дороги. Теперь по пути нет жилых деревень. Здесь дань памяти отдают мёртвым. Узкоколейка — единственная возможность добраться к монументу погибшим советским партизанам.

Алексей Помигуев, директор Тёсовского музея УЖД
Раньше ходил школьный поезд, который собирал детишек и отвозил в Тёсово-Нетыльский для обучения. Ходили регулярные поезда до посёлка Тёсово-2. Сейчас, к сожалению, всего этого нет. От посёлков остались одни руины.

Повсюду заброшенные торфяные поля, перевёрнутые вагонетки и лишь на одном участке теплится жизнь — наспех проложенные рельсы, отвалы торфа, экскаватор. А дальше узкоколейка упирается в лес.

Сколько тонн стали продали в пункты приёма цветмета, сколько разъездов, станционных постов разобрали, никто не считал, но каждый отрезанный километр лишал возможности выжить деревню за деревней.

Некогда конечная станция двухсоткилометровой узкоколейной железной дороги на границе Ленинградской и Новгородской областей. Тёсово-4 строили в середине прошлого века специально для разработки торфяных залежей. Здесь все сплошь в прошлом бывшие сотрудники узкоколейки. В лучшие времена в окрестностях проживало более 3000 человек, сейчас едва пятьсот жителей наберётся. Теперь при въезде в посёлок бывших ударников коммунистического труда ставят православный крест с надписью: «Спаси и сохрани».

Тёсово-4 застряло в прошлом и как отложенный приговор воспринимает настоящее. Что ни улица, что ни дом, то иллюстрация: разрушенные рабочие общежития, заколоченные окна трёхэтажек и вагоны с торфом, которые так и не доехали до эстакады на котельную.

С трудом волоча телегу с поленьями, восьмидесятилетний Юрий Потоцкий расскажет: нет жизни в Березно. Бывший пост номер 15 теперь отрезан от цивилизации.

Юрий Потоцкий, житель д. Березно
Рабочие отсюда ездили и наши местные здесь на стрелках работали. А сейчас никто, сейчас всё брошено.

Некогда стрелочница узкоколейной железной дороги Лидия Касаткина летом похоронила мужа. Живёт от приезда до приезда детей. Если, не дай бог, что со здоровьем, так никто и не узнает, говорит женщина. В Березно автолавка приезжает раз в неделю, скорая добирается 60 километров от Луги.

Лидия Касаткина, стрелочник Тёсовской УЖД (1950-1993 гг.)
По узкоколейке ходили поезда, мы отправляли торф в Рогавку. Работали мы посменно, по 12 часов, четыре смены у нас было.

Узнав, что часть её родной узкоколейки сохранилась, вначале не верит, а потом машет рукой — хоть память останется. О памяти говорят реставраторы тепловозов той самой станции Рогавка, куда стрелочница Лидия Касаткина полвека отправляла составы с торфом.

Алексей Помигуев, директор Тёсовского музея УЖД
Мы пока не готовы отступать, будем работать до последнего, пока не сохраним эту узкоколейку как памятник советской индустрии.

Валерий Фенёв, Сергей Скрипкин, Антон Пашукевич.