Достойный статуй и дворцов
Микеланджело говорил: "Дайте мне кусок мрамора, а я уж отсеку все лишнее".
Хорошо было ему делать такие смелые заявления. Ведь в его распоряжении был каррарский мрамор – лучший камень из всех возможных.
Подчас зодчим приходится выбирать из того, что есть. Иногда это приносит удачу. Иногда разочарование, что, впрочем, не умаляет величие архитектурных шедевров.
Рим – это травертин. Из этого известнякового туфа построены многие великие здания, например, Колизей, собор святого Петра. Для солнечной Италии камень хорош. А вот для наших широт – не очень. Он плохо переносит дожди и выхлопные газы машин. Специалисты рекомендуют его для отделки интерьеров внутри помещений. Что у нас сделано, например, на станции метро "Выборгская".
Дрезден – это песчаник из близлежащих Песчаных гор, окруживших Эльбу, и названных "Саксонской Швейцарией". Красивый, светлый камень, но из-за высокого содержания железа он быстро окисляется и чернеет. Великие соборы, дворцы, опера и мосты в Дрездене стоят, словно опаленные пожарами. Периодически их очищают, но вскоре они снова чернеют.
А Гатчина своим обликом и красотой обязана, прежде всего, деревеньке Пудость. Она расположена в восьми километрах от Большого дворца и прославилась своими каменоломнями, в которых добывали пудостский камень. Относительно легкий, пористый и морозостойкий, он податлив в обработке. Поэтому его несколько веков использовали для облицовки зданий и изготовления скульптур. К тому же у пудостского камня есть одно уникальное свойство – в зависимости от освещения и погоды он принимает различные оттенки, а здание в целом приобретает вид благородной старины.
Пудостским камнем облицованы стены и колонны Казанского собора, из него вырезаны скульптуры Ростральный колонн, возведены здания Биржи и Горного института в Санкт-Петербурге.
А в самой Гатчине местный материал встречает практически всюду – его использовали при строительстве зданий, павильонов, порталов, мостов, триумфальных ворот. Наконец, и в строительстве самого Большого дворца без пудостского камня не обошлось.
Как утверждают историки, первоначально Большой Гатчинский дворец собирались строить в "италианском палладиевом стиле", то есть в духе классицизма с колонами, арками, фронтонами. Но пудостский камень решил судьбу дворца и определил его внешний облик – его возвели в "англицком духе", больше похожим на огромный охотничий замок, чем на изящную резиденцию наследника престола.
Впрочем, всех это устроило. Павла I с его солдафонскими замашками – больше других.
Поэт XVIII века, приближенный к двору Павла, Василий Рубан посвятил камню целую восхищенную оду:
Огромно здание из камня именита,
Которым Пудостка окружность знаменита,
Величие равно величью тех громад,
При Нильских берегах которые стоят…
Но вкусом, зодчеством, искусством, красотою,
Садов, лугов, прудов с прозрачною водою,
Превозвышая их являют Павлов двор…
Простим пииту нескромное сравнение с пирамидами и дворцами фараонов. Он человек подневольный и лестью отрабатывал свой хлеб. Хотя в данном случае Рубан может даже принизил величие Гатчинского дворца. Он разве всего лишь равен, а превосходит египетские "чудеса света"?..
И в наши дни в Пудости можно найти следы старых выработок. Проезд к ним перегорожен шлагбаумами. Но иногда они оказываются открыты…
Здесь очень интересное место. Ижора течет через долину, аккуратно прорезая поля и пригорки. Ее берега, словно закованы в набережные – природа сама позаботилась о таком оформлении. Пудостский камень и создал без какого бы то ни было вмешательства человека эти "набережные".
К выработкам ведется дорога, мощенная булыжником, порядком побитая, но видно, что когда-то весьма добротная.
Старые карьеры сегодня уже не узнать. Они заросли травой и кустарником. Местные жители шахты и углубления приспособили для своих погребов.
В советские годы долгое время ценный камень добывали на щебень. И его запасы почти иссякли. Сегодня это стало проблемой, поскольку он нужен на реставрацию дворца, павильонов в парке…
И все-таки Гатчине и Санкт-Петербургу повезло, что рядом оказалось месторождение такого удивительно "послушного", "теплого" и красивого камня.
Анатолий Аграфенин