Вскрытие покажет: «плохие» проекты лишают Ленобласть архитектурного наследия
Почему в Ленобласти всё чаще и чаще реставрация исторических зданий начинается с «нехорошего» проекта…
«Почему-то не включали инженерные сети».
Кто в ответе за то, что про свет, воду, канализацию, теплоузел просто забывают…
«Делать просто нужно заранее. Продумывать и составлять план работ».
Что это - дилетантство или бесконтрольное освоение денег…
«Это - удар ниже пояса».
И почему у новых объектов своя печальная песня…
…а старые просто гибнут под ножами бюрократической мясорубки…
«И где это у вас такой Новоладожский краеведческий музей?»
Новая Ладога. Пионерская, 16. Бывший особняк купца Тимофеева. 19 век. Некогда пристанище местного краеведческого музея. Сейчас внутри он даже не плох, как это было еще в 2015-ом, когда его официально закрыли в связи с аварийностью, а очень плох. Уже год здание пустует. Последнее дыхание особняка вывезли вместе с купеческой мебелью, временно. Памятник отправили на реставрацию.
«Живём мы хорошо. Спасибо».
Новоладожский историко-краеведческий музей год назад переехал в другой только-только отреставрированный памятник - Дом офицерского собрания. Тот, что помнит генералиссимуса Суворова, его полк квартировался здесь в 18 веке.
«Всё, видите, закрыто, что-то хранится».
Сейчас это и не музей, и не памятник. Временно - склад. Здесь и стулья из купеческого дома, диваны, буфеты в разобранном виде, и прочие фонды - баночки, скляночки, документы, корзины, картонки. Всё, что уже три года не выставляется, музей официально закрыт. Что уж там, даже в комитете по культуре, стали забывать, что есть такой.
Евгений Чайковский, председатель комитета по культуре ЛО
Где это у вас такой Новоладожский краеведческий музей? В собственности Ленинградской области? А, ну, нет. Это не Новоладожский. Хорошо. Он называется. Бывший купеческий особняк.
Правда, вот этот звуковой эффект родом не из 18 века, а вполне себе современная постреставрационная история. Такие вещи не принято афишировать. Половицы ещё совсем в новом доме буквально ходят ходуном, санузел с претензией на доступную среду - для инвалидов-колясочников, в лучшем случае - открывается лишь на треть, внутренние рамы окон - попросту глухие, не проветрить, если створку не вынуть, и даже элементарный замок в двери - фикция: скважина под ключ есть, а отверстие в косяке отсутствует.
Оценку выполненным работам дадут те, кто пользуется помещением. А вот про окна, двери, и даже этот теплоузел, которого изначально здесь не должно было быть, реставраторы скажут - таков проект.
Марина Чалапко, корреспондент
Дом купца Тимофеева огородили осенью прошлого года. Установили леса. И казалось - историческое здание дожило, наконец, до своей долгожданной реставрации. Внутри подняли полы, сняли обивку со стен. Вскрыли - прослезились. Собственно - на этом всё. С этого момента начались проектные перипетии, подрядчик сам приостановил контракт. На целый год.
История с «нехорошим» проектом повторилась. Их в Ленобласти за последние годы таких - без тепла или без электричества, или без воды и канализации, было не один и не два. Домик няни Пушкина, Дом офицерского собрания, Дом-музей Римского-Корсакова, Особняк купца. У всех одна проблема - нет или почти нет инженерных сетей.
Евгений Чайковский, председатель комитета по культуре ЛО
Это не тенденция - это тяжелое наследство. Все эти проекты, которые вы перечислили, достались мне в наследство. А переделывать проект заново мы не можем себе позволить.
Глава областного ведомства, конечно, слукавил. Часть проектов, может, и наследство. Но находим тот самый особняк. На сайте госзакупок. Все документы - доступны каждому, никаких секретов. Техническое задание. Август 16-го года. В шапке документа - Чайковский. В распоряжении редакции есть и копии оригиналов. С живыми подписями. И здесь - всё те же лица.
Евгений Чайковский, председатель комитета по культуре ЛО
Разрешение на реставрацию подписывается уже после проекта. – Значит, вы видели проект без инженерных сетей. - Нет, конечно.
Уже после пресс-конференции, на которой глава ведомства был не готов к неудобным вопросам, мы ещё долго разбирались в бумагах. С датами и фактами спорить оказалось сложно. Поэтому Евгений Чайковский очень удивился, узнав, что, например, этот проект не «тяжёлое наследство», а вполне себе его собственный вклад в общее дело.
Евгений Мочалин, член Союза архитекторов России
Ну, вообще, это проблема заказчика. Если он собирается заниматься реставрацией, восстановлением объекта культурного наследия, он должен понимать заранее, перед началом всех работ, с чем он столкнётся. Ну, может быть, не в первую очередь, но во вторую или третью очередь - это вопрос серьёзный, инженерного обеспечения здания.
Мы попросили экспертов помочь разобраться - в чём же дело. Авторы проектов - дилетанты или контроль хромает? Погружаемся в бюрократические схемы.
Заказчик, в нашем случае комитет по культуре, составляет техническое задание, объявляет конкурс, выбирает подрядчика. Проектировщик, следуя техническому заданию, рисует проект. Его принимают, согласовывают. Объявляют конкурс и выбирают уже тех, кто по этому проекту начнет реставрацию.
Это грубо и схематично. Но именно так в последние годы происходит в регионе - ни на одном этапе никого не удивило и не остановило, что забыли про свет или про тепло. И как дальше без них?
Александр Карлов, заместитель председателя комитета по культуре ЛО, начальник департамента государственной охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия
Сейчас, когда, конечно, мы даём задание, мы сейчас это всё учитываем. Раньше… в принципе не могу ответить за своих предыдущих коллег, которые, в принципе, давали задание, почему-то не включали инженерные сети. Ну, конечно, без инженерных сетей объект не может жить. И прежде - должны быть инженерные сети, а после - быть реставрация.
Потом, при лучшем раскладе, случаются дополнительные соглашения к госконтракту, а это и деньги и время. Памятники ждут и разрушаются, а реставраторы, памятуя о прошлых делах горьких, вообще к работе не приступают. Жмут на паузу.
Николай Казьмин, директор по строительству Санкт-Петербургского реставрационного центра
В данный момент объект находится в стадии возобновления производства работ. Приостановка работ была связан с отсутствием проектирования на инженерные сети, не учтенные в предыдущем проекте. Сейчас проектирования закончено, и работы возобновляются.
Это интервью случилось две недели назад, реставраторы возобновили работы, протягивали временную систему отопления, чтобы дом не вошёл в зиму холодным. Рассказывали, что будут делать. Пока на улице «минус» - стены и полы, весной - крышу и фасад. Вот правда из-за приостановки работ на год - со сроками вышла, как всегда, беда.
«Это удар ниже пояса. 15 декабря 18 года».
К 15 декабря реставрация не то, что не закончилась, толком и не началась: госконтракт с подрядчиком официально расторгли. По взаимному согласию сторон. Виноват опять проект.
Евгений Чайковский, председатель комитета по культуре ЛО
Он плохой, по факту он плохой - сетей нет, что мы делаем, мы допроектируем сети. Сейчас проект сетей есть. И есть проект без сетей. Начали реставрацию, поняли, что бессмысленно. Теперь мы объединяем 2 этих проекта в одну кучку, расторгаем тот контракт, который был на реставрацию без сетей, и в январе заново его рызыгрываем уже с сетями.
Евгений Мочалин, член Союза архитекторов России
Понимаете, всё это можно предусмотреть заранее, просто элементарно - нужен план работ. Что нужно сделать и пошагово, и чего не хватает. Мне кажется, это просто всё. Ничего тут сложного особо нет.
А в сухом остатке - некорректные технические задания, недостаточный контроль. 44 федеральный закон о закупках, тоже добавляет своих трудностей и ограничений и нередко выводит на арену компании, которые побеждают, просто занижая стоимость работ. И всё это вкупе приводит к тому, что одни памятники годами не могут дождаться своей очереди. Другие буквально становятся жертвами бюрократической машины и исчезают с лица земли, как, например, Домик няни Пушкина - сегодня чистый новодел. Или Дом купчихи Агаповой, который областные чиновники запретили сносить, а местные просто подогнали будьдозер.
«Негодяи».
И никакой «орган охраны» не помог, не остановил и не спас.
Марина Чалапко, корреспондент
В истории реставрации памятников примеров каких-то недоделок немало. Даже ходить далеко не будем. В той же Новой Ладоге - в этом году отреставрировали мемориал Ладожской флотилии, тральщик и буксирный пароход «Харьков». Вот только кому установили памятник - теперь, если не знаешь, то и не поймёшь. Само посвящение утеряно и сохранилось лишь на архивных снимках.
В данном конкретном случае - просто запомним: краснофлотцам и командирам шкиперам и капитанам морякам и речникам Ладоги, спасавшим Ленинград и ленинградцев в тяжкие дни и ночи блокады.
Марина Чалапко, Алексей Писарчук, Константин Верёвкин, Анатолий Талашкевич, Игорь Шмураков, Антон Пашукевич, Игорь Изотов, Юлия Воробьёва, «Последние известия», Новая Ладога, Петербург
