Единственный поезд «Тихвин-Будогощь» связывает полуразрушенные деревни с внешним миром
Валерий Фенёв, корреспондент
По этим рельсам из блокадного Ленинграда вывозили жителей, доставляли в осажденный фашистами город продовольствие и грузы. Последний сохранившийся участок из некогда масштабного железнодорожного проекта – окружной дороги вокруг города Ленина. Сейчас это чуть более 80 километров. Но дорога – по-прежнему единственный выход из блокады, правда, блокады современной. Местные жители живут только благодаря поезду – подкидышу, который ходит здесь раз в неделю.
Сигнал тепловоза разрывает утренний морозный воздух. На платформе Тихвинского вокзала, в основном, пенсионеры с котомками. Тепловоз подтянет к перрону один вагон. Это и есть поезд "Тихвин-Будогощь". Первый за неделю рейс, он же - и последний.
Минут пять состав тянется по оживленной трассе, но дальше - уходит на ту самую блокадную колею. Проводники проверят билеты. 13 пассажиров. Опять план не выполнили, очередной рейс убыточен.
Ирина Байкова, проводник
Конечно, нерентабельно. Но, с точки зрения человеческой - ведь людям тоже надо чем-то заниматься. Старики-то поумирали все, но молодежь-то ездит.
Она уже пять лет на этом маршруте. И проводник, и контролер. А еще и лесоруб.
Ирина Байкова, проводник
Пила для того, чтобы, ну, дерево упало , а мы вышли, спилили дерево – дальше поехали. Вот для чего!
"Посылали путейцев плотины прорубить бобровые. Поезд отошел обратно. Путеец садится, весь бледный. Спрашиваем, что? А он говорит: пару плотин срубил. А тут мишка подошел, он спрятался и до вечера прятался от этого медведя".
Глухая железнодорожная колея, в округе на десятки километров ни одной дороги. Единственная возможность добраться до полуразрушенных деревень, этот подкидыш. Да, говорят, что и его отменят.
Раиса Цветкова, житель деревни Шебенец
Он раньше ходил 4 раза в день. Были в девяностых сняты все провода от железной дороги, все деревни остались без света, поезд один раз стал ходить, и постепенно начали покидать свои дома.
Раиса Цветкова на всю округу знаменитость. Постоянно жалуется, с властями ругается. Вот неделю в Тихвине провела, так не только продукты закупила - на главу поселка жалобу написала. Почему, рассказать не успела – её станция.
"Вечером поедете? Нет, куда уж. Темно уже. Это у нас писака, которая очень любит общаться с Путиным".
Остальные пассажиры, наоборот, с какой-то безучастностью о слухах про закрытие дороги. Будь, что будет. Их - коренных - в деревнях, осталось - на пальцах пересчитать. Кому до них дело.
Мария Веденская, житель деревни Клиницы
Если поезд закроют, то что? – Да ничего. Поумирают все и всё. Сколько лет там жили. И скот держали. А теперь – ничего.
Поезд проезжает Клинцы. Дальше - разрушенные разъезды, тайга и чудом сохранившиеся деревни, оторванные от цивилизации.
"Видите, там дом жилой. В смысле - можно приехать, там пожить. А вот трубы – видите? – Вот одна. Это мертвая станция? – Да, сейчас здесь никого нет, никого".
Четвёртый разъезд. Сходим вместе с Аркадием. Ему в деревню Остров, это три километра пешком через лес. Несловоохотливый. Жизнь прежняя для него - далёкие времена.
"А сейчас нет желания, всё бросить, уехать?".
Деревня оправдывает свое название, среди лесов и болот – появляется обжитый остров.
"А почему Остров назвали? – А знаешь, как раньше его название было? – Уродов остров".
На деревенской дороге замечаем УАЗик, оказалось, смогли сюда зимой в лютый мороз проехать лет пять назад. Да так машина здесь и застряла. Живут в Острове пятеро. Недавно добились, чтобы электричество в деревню вернули. Стало полегче. Мобильная связь здесь - местами.
Дмитрий Пономарёв, житель деревни Остров
У меня квартира в Тихвине – Так бросайте все! - Я не могу там. Надо что-то делать, шевелится. Хозяйство у меня, помогаю. Если у меня родительский дом, память моя здесь".
У всех - хозяйство. У Дмитрия - две коровы, огород двадцать соток – за счет этого и живет. Поездом редко пользуется, так что - если и закроют железную дорогу, так придется до ближайшей деревни Клинцы десять километров пешком. Правда, говорят островитяне, местные власти пообещали проложить дорогу, сами пытались сюда пробраться – не вышло.
"Вот - комитет дорожного хозяйства. Вот они писали: дорога будет сделана, отсыпана – и толку ничего нет. Сюда приезжала Пастухова осенью, так застряла на УАЗике. Там шесть человек было – вытащили. Это мэр Тихвина. А толку?"
Дмитрий предлагает дождаться обратного поезда у себя. Идти в темноте на станцию – от такой перспективы отказываемся. Надеемся добраться засветло и напросится в единственный жилой дом на разъезде – о нём нам еще в поезде рассказали. Сосед Валера предложил подвезти до куда возможно на своем УАЗике. С музыкой про город в дорожной петле.
Четвертый разъезд, вопреки рассказам, оказался брошенным. Еще одна мертвая станция. Ощущение, что люди отсюда убегали, бросая все. На кухнях - посуда, в комнатах - мебель и разбросанные фотографии бывших жителей.
Валерий Фенёв, корреспондент
Таких разъездов, как этот, четвертый, на ветке "Тихвин-Будогощь" несколько. Здесь железная дорога становится двупутной, и поезда пропускали встречные составы. Строили дома для железнодорожников. До последнего здесь оставалась проживать одна семья. Но этой осенью у старого путейца атрофировались ноги. И жить недельными циклами, от поезда до поезда, стало невозможно. 4 разъезд окончательно опустел.
Мы оказались одни на заброшенном разъезде. В блокаде. С ощущением полной оторванности от мира. Это ощущение исчезнет лишь в кромешной тьме. Когда сигнал тепловоза разорвет морозный ночной воздух.
Поделиться статьей: