Найти

Селекционеры Ленобласти выращивают уникальные сорта картофеля, но до потребителя они не доходят

Вирусы безденежья и разрухи поразили когда-то мощный институт сельского хозяйства "Белогорка". НИИ федерального подчинения под Гатчиной отчаянно бьется за выживание. Без экстренной помощи ближайшую зиму, как по закону Дарвина, заведение может не пережить. 

 
"Уберем, ну, где-то 15 ящиков, это 300 килограммов".
 
Любовь всей их жизни - картошка. Научно-полевой роман четы ученых начался десятки лет назад. На огромном поле родного НИИ "Белогорка" пара привычно управляется в четыре руки.
 
"Остались вдвоем, лаборантов нет, научных сотрудников нет, рабочих - тоже нет".
 
Надиму Гаджиеву – 66 лет, его супруге уже 70. Оба – зачарованные "Чароитом" – этот сорт оказался на редкость непритязательным, а собирать его урожай после посадки можно уже через 60 дней.
 
Надим Гаджиев заведующий отделом селекции семеноводства Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Очень хорошая форма - идеальная, мелкие глазки.
 
"Чароитом" сорт прозвали в честь редкого минерала. Его запасы уже иссякли. Запустить в производство уникальную картошку НИИ не в состоянии. 
 
Надим Гаджиев, заведующий отделом селекции семеноводства Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Сорта создаем, но они не попадают к потребителю, да, совершенно верно, вот это звено связывающее – его нету.
 
С начала двухтысячных в институте сельского хозяйства вывели 15 сортов "второго хлеба". И все они, уверяют селекционеры, оказались, куда полезней их заграничных собратьев. 
 
Вера Лебедева главный научный сотрудник Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Они требуют меньше химических обработок, поэтому наша картошка более экологически чистая и безопасная, а за границей на это не обращали внимание, там была возможность использовать химию в достаточных количествах.
 
Александр Громов, корреспондент
Это место растениеводы называют "кладбищем науки" – ржавые скелеты брошенных теплиц зарастают борщевиком, а ведь когда-то, говорят ученые, именно здесь они выводили свои лучшие сорта картофеля, на восстановление уникальной лаборатории уже нет денег, да и работать здесь больше некому.
 
На всё это разбитыми окнами бессильно смотрит селекционно-семенной комплекс. Пристанище местных маргиналов строилось, как роддомом новых сортов, но с конца 80-х корпуса пустуют без дела.
 
Сергей Жданов, младший научный сотрудник отдела агрохимии Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Вы удивитесь, но эти колбы – это все, что осталось, остатки Советского Союза, и того, что от социалистического лагеря осталось.
 
Институтская лаборатория ютится в небольшой комнатке. Приладив одеяло к трубе, молодые ученые кое-как починили вытяжной шкаф. Ждать от них прорывов в селекции, говорят в НИИ, уже не приходится. 
 
Сергей Жданов, младший научный сотрудник отдела агрохимии Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
У них, зачастую, бывает огонек в глазах пропадает, когда возникают трудности с задержкой зарплаты За этот год, я тут больше года работаю, два раза было у нас с зарплатой, таких хороших, больше месяца, понимаете.
 
Прожить на одну пенсию, говорят овощеводы, им всё равно не удастся. Вот и приходится заслуженным учёным браться за вилы.
 
Зинаида Евдокимова, селекционер по картофелю Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Работа у нас очень тяжелая, ручная, мы целый гектар картофеля выкопали вручную, вилами. Зарплаты очень низкие, вот у меня - у заведующей, я проработала 40 лет, имею авторство по 11 сортам картофеля и получаю зарплату где-то 14-15 тысяч.
 
В холоде и полумраке люди в потёртых халатах день за днем тряпками бережно натирают картошку. Так проходит сортировка для будущей селекции.
 
"Здесь хорошего нет, окромя красивой картошки, и вы вот так весь день трете и трете? Ну а что другого просто не придумано. Говорят есть машины., есть у того, кто говорит, но не у того, кто работает.
 
На бывшем складе трудятся картофельные доктора. Тамара Шалабина должна лечить клубни перед дальнейшим размножением. Вместо этого женщина только и успевает выносить ведра. 
 
Тамара Шалабина, ведущий научный сотрудник Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка"
Постоянно протечки, постоянно выносим мы это все, постоянно приходится перемещать, такие ливневые осадки, что подтекает с ворот лужа, пятачок, на котором работаем мы, он вот - крошечный.
 
Влага – раздолье для болезней. А заражённый сорт не возьмут в производство. Если нет своей лаборатории, говорят учёные, растения на лечение можно отправить в Москву.
 
Тамара Шалабина, ведущий научный сотрудник Ленинградского НИИ сельского хозяйства "Белогорка" 
Оздоровление одного образца еще в 15-ом году в институте картофельного хозяйства стоил 130 тысяч. Миллион нужно заплатить за шесть образцов.
 
Миллион, говорят ученые, они бы потратили на обогрев. Эту зиму, опасаются сотрудники, институт не переживет – из-за большого долга энергетикам в НИИ могут так и не включить отопление. 
 
 Александр Громов Андрей Осин и Вадим Корнеенков, «Последние Известия», Гатчинский район.

Лента новостей