Найти

Волховский «коркодил»

Глава 6. Среди новгородских преданий, вероятно, самой загадочной является легенда о культе «князя Волхова», принимавшего облик «лютого зверя коркодила».

Итак, о летописных свидетельствах существования чудовищ.

Среди новгородских преданий, вероятно, самой загадочной является легенда, занесенная в «Цветник» 1665 года. В ней повествуется о культе «князя Волхова», принимавшего облик «лютого зверя коркодила» (крокодила).

Предание повествует о том, как два вождя Словен и Рус покинули со своими племенами исконные земли и принялись искать «места благопотребна». Минуло целых сорок лет, пока они достигли великого озера, названного в честь сестры Словена Илмеры. На берегу Волхова («зовомого тогда «Мутная») был построен город Словенск Великий («ныне Новград»). Далее приводится древний миф, известный и из других источников: «Болший сын оного князя Словена Волхов бесоугодный и чародей, лют в людех тогда бысть и бесовскими ухищренми и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя коркодела и залегаше в той реце Волхове водный путь...»

Затем рассказывается о свержении бога-крокодила, напоминающем запись о свержении идола Перуна, но в своеобразной интерпретации: в противоположность свергнутому идолу Перуна, естественно плывшему по Волхову вниз по течению, этот странный «крокодил», во-первых, был удавлен в реке, а во-вторых, волшебной силой  был перенесен по Волхову вверх по течению и выброшен на берег у подножья священного капища, поставленного им самим для языческих священнодействий. Обитал бог-крокодил в реке, очевидно ниже, а его святилище, совмещенное в легенде с его же могилой, находилось у самого истока реки, близ Ильменя-озера, символически объединяя воды озера с водами вытекающей из него реки. Место расположения языческого святилища до сих пор показывают в Новгороде экскурсантам.

Но Новгород – не единственное место культа Ящера.

Ящера – это еще и река на юге Ленинградской области. По берегам её действительно можно обнаружить остатки реликтовых (священных?) дубовых рощ, произрастающих, скорее всего, в местах выноса на поверхность подземного тепла.  Отголоски культа Ящера-Яши - своего рода водяного, повелителя подводной стихии, хорошо известны в русской этнографии XIX столетия.

В новгородской земле сходный культ Ящера-крокодила, судя по археологическим данным, был в полном расцвете в X-XIII веках. Об этом свидетельствует обилие изображений ящера в новгородском прикладном искусстве. Так, в X-XI веках широкое распространение получили ручки деревянных ковшей, представляющие собой тщательно обработанное скульптурное изображение морды ящера.

Псковская летопись от 1582 года сообщает: «В лета 7090 поставиша город Земляной в Новегороде. Того же лета изодыша корокодилы лютии звери из реки и путь затвориша; людей мною поядоша. И ужасашася людие и молиша Бога по всей земле. И паки спряташася, а иних избиша». О какой реке идет речь, можно только гадать. Но, скорее всего – о Волхове.

Известие Псковской летописи о «северных крокодилах» далеко не единично. Подобное повествование содержится и в Новгородской летописи под 1162 годом. А через семь лет после появления псковских «корокодилов», в 1589 году, английский купец  Джером Горсей записал в своем дневнике: «Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространялось такое зловоние, что я был отравлен и пролежал больной в ближайшей деревне». В своих «Записках о Московии», в разделе о Литве, австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн упоминает о неких местных идолопоклонниках, «которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими лапами на подобие ящериц с черным и жирным телом, имеющих не более 3 пядей в длину и называемых гивоитами. «В положенные дни люди очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище. Несчастья приписываются тому, чьё божество-змея было плохо накормлено».

Ну, ужей  в русских деревнях, действительно, приманивали молоком – чтобы они охотились на крыс. У моих родителей в садовом домике всегда стояла мисочка с молоком для змеи (ужа или гадюки - собственно, было не важно). Кота держать в отсутствии хозяев было невозможно, а ужик требовал лишь полстакана молока раз в неделю и одним своим присутствием наводил ужас на теплокровных серых тварей.

Но зачем приманивать в дом неких «змей с короткими ногами», явно не способных ловить крыс, да еще и делиться с ними едой, когда и людям есть бывало нечего?

В обширной монографии Б.А. Рыбакова «Язычество Древней Руси» вышеприведенная запись о пожирании людей «корокодилами» была истолкована как документальное свидетельство. По мнению академика, речь в данном случае идет о «реальном нашествии речных ящеров», культ которых якобы существовал в дохристианской славянской культуре. Хотя упоминаний о культе ящера, как о том с сожалением упоминает автор, нет «ни в летописях, ни в основных поучениях против язычества, ни в волшебных сказках, являющихся рудиментом мифа», их отсутствие не должно нас смущать: культ реконструируется на основе археологических находок, данных топонимики и, самое главное, из «правильного» прочтения текстов, упоминающих о каких-то крокодилообразных водных чудищах, водившихся на озерном севере Руси.

В принципе, если культ поклонения Ящеру был «темным», «черным» культом, культом поклонения злому началу, то он и должен быть тайным, а победившее христианство наверняка позаботилось стереть всякую память о нём.

Доказательством существования ящеров в средневековой Руси Рыбакову послужили три вышеприведенных текста: фрагмент Псковской летописи с сообщением о нападении «коркодилов» на людей; «Записки о Московии» (1520—1540) австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна (1485—1566) и новгородская легенда о сыне Словена Волхве (Волхе), превращавшемся в крокодила («коркодела»), известная в летописных записях XVII века. О ритуальном поклонении змеям, считавшимся покровителями семейного очага, в языческой Литве известно из разных источников, в частности из упоминаний позднейших польских хронистов — Яна Ласицкого и Матвея Стрыйковского (сообщавшего о подземелье под главным алтарем в Виленской кафедральной церкви, где якобы некогда держали священных змей). Неясно, однако, о каких именно пресмыкающихся сообщает Герберштейн: полуметровые змеи в Восточной Европе — не редкость; встречаются в Европе и большие ящерицы (хотя они и не черные). Но во всяком случае ясно, что в упоминаемых Герберштейном «гивоитах» (Givuoites), не превышающих в длину трех пядей (или ладоней — т.е. самое большее 60 сантиметров), обитающих на суше, можно усмотреть лишь сородичей чудовищных «коркодилов лютых зверей», вышедших, согласно летописному рассказу, из реки где-то в районе Пскова и «людей много поядоша».

Известная исследователь фольклора русского Севера, А.Л. Баркова, сообщает, что «наиболее подробные мифы о Ящере сохранились в Новгородской области. Новгородцы называли его «князем Волхова»; летописец сообщал, что Ящер «перекрывал в той реке Волхов водный путь. И не поклоняющихся ему иных пожирал, иных… потоплял. Поэтому люди, тогда несведущие, сущим богом окаянного того называли». Когда же бог был умерщвлен, его тело пошло вверх по Волхову, было выброшено на берег в Перыни и там погребено с великими почестями, как сообщают поздние летописи. Отголоски жертвоприношений Ящеру в Перыни дожили до ХХ в. Рыбаки, проплывая мимо святилища, по древней традиции совершали жертвоприношение – кидали в воду монеты.

Одним из самых подробных изложений мифа о Ящере является былина о Садко – гусляре, восхитившем своей игрой подводного владыку (названного в былине Морским царем). Садко получил от него дары и сказочно разбогател. Во второй части былины рассказывается о том, что Садко отправился на дно морское как жертва Ящеру-царю, но с помощью его дочери выбрался обратно.

Обычай приносить в жертву подводному богу человека очень долго существовал на севере в преобразованном виде: так, на Онеге еще в начале ХХ в. старики делали чучело и в дырявой лодке отправляли в озеро, где оно и тонуло. Другой жертвой, приносимой Ящеру, был конь, которого сначала выкармливали всей деревней, а потом топили.

С переходом к земледелию многие мифы и религиозные представления охотничьей эпохи видоизменялись или забывались, жестокость древних обрядов смягчалась: жертвоприношение человека сменялось жертвоприношением коня, а позже – чучела. Славянские боги земледельческой поры более светлы и добры к человеку».

Предание о Волхе-крокодиле содержится в «Повести о Словене и Русе», вошедшей в «Новгородский летописец» — начальную часть патриаршего летописного свода («Сказании о начале Руския земли и создании Новаграда и откуда влечашася род словенских князей»). Интересующий нас рассказ о Волхове – «черном маге» есть в рукописном «Цветнике» 1665 года, в «Хронографе» 1679 года, в «Мазуринском летописце» Иосифа Сназина (здесь оно разбито на погодные статьи), в поздних дополнениях к спискам Холмогорской и Никаноровской летописей, а также в ряде более поздних летописных памятников конца XVII — начала XVIII века, в том числе в виде фрагментов и отдельных мотивов (например, в «Летописи о построении града Суздаля» или в «Историчествующем древнем описании славенороссийского народа» Рвовского).

М.В. Ломоносов, излагавший (также по «Новгородскому летописцу») легенду о Волхве, превращавшемся в крокодила, интерпретировал ее метафорически: «Сие разуметь должно, что помянутый князь по Ладожскому озеру и по Волхову, или Мутной реке тогда называемой, разбойничал и по свирепству своему от подобия прозван плотоядным оным зверем». Возможно, это и так – ведь считаем же мы трехголового змея аллегорическим описанием облавной тактики степных воинов…

Очевидно, что древнерусское искусство любило диковинных тварей – водоплавающих, ползающих, летающих. Но существовали ли они в действительности? И, что важнее, существовал ли скрытый, «черный» культ поклонения злому началу у наших предков? Я уверен в его существовании, и позже мы вернемся к этому вопросу…

По описанию и маленькие, и большие хищные обитатели Волхова, Ильменя и других рек больше похожи не на пресмыкающихся, а, скорее, на стегоцефалов – «панцироголовых». Они, правда, вымерли еще в начале мезозоя, но их родственники, кистеперовые рыбы, вполне смогли дожить до наших дней. Так что, возможно, где-то на Ладоге или на малых озерах посреди болот Ленинградской области до сих пор существует колония реликтовых стегоцефалов. К тому же «реликтовый крокодил» не одинок. Второй такой же реликт – «летающий змей», похоже, действительно живет в болотах Вепсского края…

Ни «чудовища Ладожского озера», ни ископаемого стегоцефала мне видеть не приходилось, но от людей, пользующихся доверием, я слышал, и не раз, подтверждения их существования. Правда, всякий раз чудовища были крайне осторожны; с другой стороны, никто из моих знакомых и не собирался их ловить. Теоретически в зоне выноса подземного тепла реликтовый стегоцефал, непонятно как переживший многие миллионы лет господства рептилий, и попавший в наши края в эпоху атлантического оптимума (потепления) вполне мог дожить до наших дней.

Атлантический оптимум – самый тёплый и влажный период в жизни Северной Европы за последние 10 тысяч лет. Климат в это время был в целом теплее нынешнего. Будучи самым жарким периодом, атлантический период часто обозначается как климатический оптимум. Он длился с 7270 по 3710 года до нашей эры (с перерывом на катастрофу – похолодание в 6200 г. до н. э.).  Северный Ледовитый океан тогда был практически свободен ото льда и густые леса доходили до его берегов. На факте существования в прошлом этого тёплого периода основываются гипотезы о нахождении на территории Севера России древней страны Гипербореи с развитой цивилизацией.

Места, в которых средняя температура почвы была немного выше, чем вокруг, древние обитатели наших земель считали «местами силы». Ну, а ежели в «месте силы» еще и чудовище обитало, то таким образом урочище или болото автоматически становилось местом «черного» культа. Кстати, Святослав Логинов написал фантастический рассказ о встрече наших современников со стегоцефалом. Называется «Ящера». Очень советую прочесть.

Юрий Шевчук («Зеленый Крест»)

Лента новостей