Собственность предполагает ответственность
Завотделом экономических и организационных проблем развития отраслей сельского хозяйства СЗНИЭСХ ФАНО Владимир Суровцев – о молочном животноводстве в Ленобласти.
О перспективах развития молочного животноводства в Ленинградской области, проблемах, стоящих перед отраслью, потенциальных опасностях, заложенных в новом проекте «Программы развития молочного животноводства» и о том, что ограничить рост цен на продукты можно только через грамотную и системную поддержку отраслей сельского хозяйства, Online47.ru рассказал заведующий отделом экономических и организационных проблем развития отраслей сельского хозяйства Северо-Западного НИИ экономики и организации сельского хозяйства Федерального агентства научных организаций (СЗНИЭСХ ФАНО) Владимир Суровцев
- Молочная промышленность – это одно из ключевых направлений для Ленинградской области. Однако в последние годы специалисты обращают внимание на то, что в молочном скотоводстве, в том числе и на Северо-Западе, наметилась стагнация. Почему не происходит развития отрасли?
- Это не совсем так. Термин «стагнация» все-таки довольно жесткий, да и по ряду позиций в отрасли у нас идет развитие. Но вместе с тем, к сожалению, по Ленинградской области идет снижение поголовья коров, так как молочное животноводство каждый год теряет несколько сельскохозяйственных предприятий. Притом речь здесь не всегда идет о небольших хозяйствах. Эта проблема касается и предприятий с хорошими стадами. Так происходит потому, что в отрасль пришли собственники извне. С одной стороны, приход таких собственников дает новые возможности и толчок для отрасли. Но с другой стороны, это одновременно и большая угроза, так как опыта работы в молочном животноводстве у них нет, что в последнее время признают и в Министерстве сельского хозяйства. Иногда новым собственникам кажется, что все очень просто сделать. Но очень часто результаты оказываются не такими, на которые они рассчитывали, так как молочная отрасль очень специфическая и требует специальных методов воздействия. И тогда они начинают изымать свои капиталы из производства, что в итоге и приводит к таким разрушительным последствиям для всей отрасли.
Вместе с тем, к сожалению, в отрасли есть ряд причин, которые не дают развиваться и эффективным предприятиям, которые могли бы увеличивать свои стада. Или же они это делают, но гораздо медленней, чем нам хотелось бы. Причин здесь несколько. Главных, на наш взгляд, две. Во-первых, существующие проблемы с переходом сельскохозяйственных угодий от неэффективных собственников к эффективным не позволяют увеличивать поголовье коров и объемы производства молока предприятиям, доказавшим многолетним трудом свою способность эффективно вести молочное животноводство. Во-вторых, ограниченный доступ к субсидируемым государством инвестиционным кредитам из-за недостаточной залоговой базы у самостоятельных сельхозпредприятий тормозит процессы технологической модернизации отрасли, снижает конкурентоспособность производства, что также замедляет рост объемов производства молока.
Объемы производства снижаются, несмотря на то, что происходят качественные изменения технологий производства в лучшую сторону и продуктивность молочных коров в последние годы увеличивается. Но рост продуктивности не может компенсировать уменьшение поголовья.
- А какие качественные изменения происходят в отрасли?
- К нам приходят новые, очень интересные технологии. Примеров масса, начиная от роботизированного доения, которое у нас уже очень эффективно осваивают несколько передовых хозяйств, и заканчивая информационным управлением стада. Беда в том, что по ряду объективных причин, в том числе и из-за несовершенной системы поддержки отрасли на федеральном уровне, не все предприятия могут выдерживать необходимый для обеспечения конкурентоспособности темп модернизации. Но все равно мы должны понимать, что какая бы ни была сейчас политическая ситуация, глобализация экономики – это вещь объективная, никуда мы от нее не денемся. Все призывы к «закрытию» внутреннего рынка для продукции и зарубежных технологий для поддержания отечественных производителей бесперспективны.
- Скажите, а насколько привлекательным регионом для инвестиций в молочную промышленность является Ленинградская область?
- Главный плюс, обуславливающий инвестиционную привлекательность Ленинградской области в сфере молочного животноводства, это близость рынка. Пригородное сельское хозяйство всегда было именно овощеводческое и молочно-мясное. В данном случае речь идет о ёмком и платежеспособном рынке, которым является Санкт-Петербург. Производители Ленинградской области могут занимать на нем самые привлекательные сегменты свежих и натуральных продуктов. Весь рынок, конечно, они не займут - сливочное масло, очевидно, будут ввозить из других регионов. Но всю молочную и кисломолочную продукцию, имеющую наименьший срок хранения и невысокую удельную стоимость, и поэтому способную принести местным производителям наибольший доход, могут обеспечить наши областные предприятия.
Правда, у нас есть и определенные минусы, если вести разговор именно с точки зрения инвестиционной привлекательности и рентабельности. В условиях любого рынка есть как преимущества, так и недостатки. В первую очередь, у нас дороже такие ресурсы, как рабочая сила и земля. Конкуренция есть конкуренция.
Но, в то же время, надо учитывать и то, что это, как правило, очень квалифицированная рабочая сила. У нас интенсивно внедряют информационное управление стадом потому, что есть компьютерные фирмы, которые этим занимаются. Они работают отдельно с каждым хозяйством, оказывая консультационные услуги.
Также сюда можно добавить лучших ветеринарных врачей и зоотехников в стране, закончивших Санкт-Петербургскую государственную академию ветеринарной медицины и Аграрный университет. Это все есть. Вывод отсюда один: капиталоемкость производства Ленинградской области объективно должна быть выше, чем в других регионах. Я имею в виду, в том числе, новейшее высокопроизводительное энерго- и ресурсосберегающее оборудование. Если мы сумеем это реализовать в масштабах всей области, то тогда мы с большой гарантией будем конкурентоспособны на молочном рынке. Мы не можем себе позволить думать, что если мы находимся близко к рынку, то тогда у нас есть возможность устанавливать на этом рынке любые цены. Например, в петербургских и областных магазинах можно встретить очень качественные молочные продукты из Удмуртии, которые выигрывают конкуренцию как раз за счет себестоимости.
- Вы упомянули также проблему дорогой земли…
- Если бы у нас был свободный оборот земли только между сельхозпроизводителями, была бы совсем другая картина по сравнению с ситуацией, когда в эту цепочку вторгаются строители коттеджных поселков и многие другие. Также в Ленинградской области много земель рекреационного назначения. Сельское хозяйство вынуждено конкурировать с теми сегментами экономики, которым заведомо проигрывает. Ведь одно дело использовать землю под строительство коттеджного поселка, другое – для выращивания кормов для крупного рогатого скота. Естественно, в краткосрочной перспективе первый вариант намного выгоднее. Отсюда и цены на землю. К тому же, имеются недостатки и государственного регулирования этих процессов. Так что ситуация здесь пока тупиковая. Проблема «земля - крестьянам» в России всегда была очень сложной и болезненной…
– Несмотря на то, что Ленинградская область – лидер молочного скотоводства в России, у нас очень сильно отличаются результаты продуктивности по сравнению, например, с нашим ближайшим соседом, Финляндией. Так, по информации финских специалистов, в расчете на 1 гектар кормовых угодий в Финляндии производится 17 700 килограммов молока, в то время как в Ленинградской области – только 3 100 килограммов (показатель по России в целом и вовсе всего 1700 кг). За счет чего получается такая большая разница?
- А в этом как раз и заключается та потенциальная инвестиционная привлекательность, о которой мы говорили. Мы не реализуем многое из того, что можем. Например, указанная вами разница получается за счет того, что у нас очень много «заброшенных» земель, многие из которых только числятся сельскохозяйственными угодьями и зарастают злостными сорняками, в том числе и надоевшим всем борщевиком. «Заброшенных» в кавычках, так как у этой земли есть формальный «хозяин». Если бы у нас, как и во всем цивилизованном мире, штрафовали нерадивых собственников земли или отбирали у них земли в качестве компенсации ущерба и передавали другому, более ответственному хозяину, картина была бы совсем другая. Собственность, в первую очередь, предполагает ответственность. В Европе просто нет такого отношения к земле, которое сложилась у нас за последние двадцать лет. Говорить об этой проблеме начали, но каких-то сдвигов пока, к сожалению, не видно.
Но это уже вообще тема для отдельной беседы и, наверное, лучше со специалистами, которые в нашем институте занимаются именно проблемой земельных отношений.
- То есть задел для наращивания потенциала у нас есть?
- Да, без сомнения. И если решить эту проблему, то, соответственно, существенно бы повысилась и инвестиционная привлекательность. Собственник бы видел потенциал развития хозяйства. Ведь есть еще эффект масштаба, когда при увеличении объемов производства, мы снижаем издержки. Да и в некоторых хозяйствах удои уже находятся на уровне Финляндии, например, в племенном заводе «Рабитицы» удой в среднем на корову превысил 11 тонн в год. Но вместе с тем, таких показателей добивается ограниченное количество хозяйств, благодаря которым мы и показываем хорошие результаты. А любой экономист вам скажет, что должны, в первую очередь, работать такие механизмы, при которых хорошо себя чувствует «середняк», так как устойчивость экономики зависит именно от него.
- Не так давно появился проект «Программа развития молочного животноводства». Но он вызвал довольно много нареканий среди экспертов. Что именно вызвало их беспокойство?
- Эта программа требует детального анализа по каждой позиции со стороны профессиональных экономистов. Наука занимается выявлением причинно-следственных связей, их изучением и дальнейшим использованием. В этой программе этого, к сожалению, не прослеживается. В Бостонской консалтинговой группе, которая была привлечена для разработки программы, работают очень хорошие экономисты. Но они все рассматривают с «птичьего полета». Отраслевая и региональная специфика, на наш взгляд, не была отражена ни в анализе, предшествовавшем разработке документа, ни в самом проекте.
Так сложилось, что в силу ряда причин наше технологическое отставание в молочном животноводстве от мировых конкурентов очень существенное. В ряде отраслей (например, в птицеводстве и свиноводстве) за счет национального проекта и государственной программы были созданы очень привлекательные условия для инвесторов, в том числе через субсидирование процентной ставки. Благодаря этому деньги пришли в крупные агрохолдинги, и были внедрены самые лучшие технологии мирового уровня. В качестве примера можно привести птицеводческую фабрику «Синявино» или свиноводческую ферму «Рюрик-Агро».
Один из главных недостатков проекта Программы по развитию молочного животноводства состоит в том, что он во многом копирует принцип развития сверхинтенсивных отраслей животноводства – птицеводства и свиноводства. Но посмотрите, что в итоге получилось в этих отраслях: там не остается мелких и средних предприятий. Значительная доля производства товарного молока в России и Ленинградской области приходится именно на долю средних по размеру сельскохозяйственных предприятий, а не агрохолдингов. Это хозяйства, в которых небольшие поголовья, - от 400 до 1200 голов, производящих от 3 до 11 тысяч тонн молока в год. Это не объемы крупных холдингов. Но они умеют грамотно управлять этим поголовьем. Кроме того, следует учитывать, что больше половины валового производства молока в России производят личные подсобные хозяйства и фермеры. Да, во многих случаях это не товарное молоко и производится только для внутреннего потребления, но с ними все равно надо работать, если мы хотим повысить самообеспеченность России этим ценным продуктом.
Именно для этой отрасли одна из главных задач – это обеспечить равномерное развитие сельской территории, и именно в нашем регионе это не трудно сделать. Ведь трава растет у нас везде. С этой точки зрения Ленинградская область – зона «гарантированного урожая». А корма – это фундамент, на котором стоит молочное животноводство. Какая бы ни была прекрасная генетика, какое бы мы ни поставили высокотехнологичное оборудование, эффективность хозяйства непосредственно зависит именно от того, как решена проблема кормов. Главное конкурентное преимущество молочного животноводства – способность коров как жвачных животных переваривать дешевые травяные корма в дорогую животноводческую продукцию.
В проекте программы эти аспекты не учитываются. Крестьянину было бы выгодней, если бы государство больше помогало ему с помощью соответствующих прямых дотаций, как это происходит в Европе. К примеру, в Прибалтике фермеру возвращают до 50% средств, затраченных на приобретение поголовья коров, техники и оборудования, практически в момент приобретения.
- А в России оказывается подобная поддержка?
- В Ленинградской области есть такая программа, но она, к сожалению, региональная и объема средств явно недостаточно. Когда программа действует только на территории одного региона, а на федеральном уровне отсутствует, это сильно осложняет работу, потому что не работает принцип софинансирования из бюджетов.
В проекте программы, правда, намечен переход от субсидирования процентов по инвестиционным кредитам к субсидированию инвестиций. Однако есть принципиальное отличие от действующей сейчас в регионе системы инвестиций. И оно, к сожалению, не в пользу производителей молока Ленинградской области.
Во-первых, поддержка будет оказываться только ограниченному количеству сверхкрупных хозяйств. Эффективный размер производства в Черноземной зоне значительно выше, чем у нас на Северо-Западе, поэтому совокупный объем средств поддержки инвестиционного процесса в нашей области может уменьшиться, даже по сравнению с действующей системой.
Во-вторых, поддержку предлагается выплачивать на третий год реализации проекта не ранее выхода комплекса на проектную мощность. А как раз ограничение доступа к заемным финансовым ресурсам является главным препятствием комплексной модернизации производства у большинства региональных производителей.
В-третьих, могут серьезно проиграть хозяйства уже реализующие инвестиционные проекты, но еще не включенные в систему субсидирования инвестиционных кредитов, в частности такое наше известное на всю страну хозяйство, как племенной завод «Петровский».
Кроме того, в проекте программы предлагается отказаться от дифференциации размеров поддержки в зависимости от сортности молока, что неизбежно уменьшит размер поддержки производства молока высшего сорта. Ленинградские производители приложили в последнее десятилетие огромные усилия и большие финансовые ресурсы для производства молока не просто высшего сорта, но отвечающего самым высоким европейским требованиям к качеству и безопасности. И здесь они могут оказаться в проигрыше.
Поэтому в случае принятия проекта программы в существующей редакции мы прогнозируем ситуацию, что суммы поддержки молочного животноводства в целом в России вырастут, а у нас на Северо-Западе, в частности в Ленинградской области, наоборот, снизятся.
- Что же нужно изменить в «Программе развития молочного животноводства»?
- Наше предложение – использовать в программе развития молочного животноводства положительный опыт Ленинградской и ряда других областей России по прямой поддержке инвестиций в технологическое перевооружение отрасли в момент приобретения техники и оборудования. В этом случае поддержкой инвестиций смогут воспользоваться практически все производители молока, а не только «избранные» проекты крупнейших в России агрохолдингов, которые, естественно, предпочитают развивать производство в Черноземной зоне.
Чтобы у нас в магазинах молочная продукция была широкого ассортимента по приемлемым ценам, молоко должно производиться с наименьшими издержками. Это можно сделать, только если у нас в Ленинградской области производство будет осуществляться всеми хозяйствами вне зависимости от размера на современном, производительном и ресурсосберегающем оборудовании. К сожалению, в предложенном проекте программы такой подход отсутствует.
