Найти

Единственный поезд «Тихвин-Будогощь» связывает полуразрушенные деревни с внешним миром

По этим рельсам из блокадного Ленинграда вывозили жителей, доставляли грузы в осажденный фашистами город. Последний сохранившийся участок из некогда масштабного железнодорожного проекта – окружной дороги вокруг города Ленина. Сейчас это чуть более 80 километров. Но дорога по-прежнему единственный выход из блокады, правда, блокады современной. Местные жители живут только благодаря поезду-подкидышу, который ходит здесь раз в неделю. 
 
Валерий Фенёв, корреспондент 
Сигнал тепловоза разрывает утренний морозный воздух. На платформе Тихвинского вокзала, в основном, пенсионеры с котомками. Тепловоз подтянет к перрону один вагон. Это и есть поезд "Тихвин-Будогощь". Первый за неделю рейс, он же и последний. 
 
Минут пять состав тянется по оживленной трассе, но дальше уходит на ту самую блокадную колею. Проводники проверят билеты. 13 пассажиров. Опять план не выполнили, очередной рейс убыточен.
Конечно, нерентабельно. Но с точки зрения человеческой, ведь людям тоже надо чем-то заниматься. Старики то поумирали все, но молодежь то ездит.  
 
Ирина Байкова, проводник
Она уже пять лет на этом маршруте. И проводник, и контролер. А еще и лесоруб. 
Пила для того, чтобы, ну, дерево упало, а мы вышли, спилили дерево – дальше поехали. Вот для чего!
 
Ирина Байкова, проводник
Посылали путейцев плотины прорубить бобровые. Поезд отошел обратно. Путеец садится, весь бледный. Спрашиваем, что? А он говорит: пару плотин срубил. А тут мишка подошел, он спрятался, и до вечера прятался от этого медведя.
Глухая железнодорожная колея, в округе на десятки километров ни одной дороги. Единственная возможность добраться до полуразрушенных деревень, этот подкидыш. Да говорят, что и его отменят.  
Он раньше ходил 4 раза в день. Были в девяностых сняты все провода от железной дороги, все деревни остались без света, поезд один раз стал ходить, и постепенно начали покидать свои дома. 
 
Раиса Цветкова, житель деревни Шебенец
Раиса Цветкова на всю округу знаменитость. Постоянно жалуется, с властями ругается. Вот неделю в Тихвине провела, так не только продукты закупила – на главу поселка жалобу написала. Почему, рассказать не успела – её станция.
– Вечером поедете?
– Нет, куда уж. Темно уже. Это у нас писака, которая очень любит общаться с Путиным
Остальные пассажиры, наоборот, с какой-то безучастностью о слухах про закрытие дороги. Будь, что будет. Их коренных в деревнях осталось на пальцах пересчитать. Кому до них дело.
– Если поезд закроют, то что?
– Да ничего. Поумирают все и всё. Сколько лет там жили. И скот держали. А теперь – ничего.  
 
Мария Веденская, житель деревни Клиницы
Поезд проезжает Клинцы. Дальше – разрушенные разъезды, тайга и чудом сохранившиеся деревни, оторванные от цивилизации.
– Видите, там дом жилой. В смысле можно приехать, там пожить. А вот трубы, видите? Вот одна.
– Это мертвая станция?
– Да, сейчас здесь никого нет, никого.
Четвёртый разъезд. Сходим вместе с Аркадием. Ему в деревню Остров, это три километра пешком через лес. Несловоохотливый. Жизнь прежняя для него – далёкие времена.
А сейчас нет желания уехать?
Деревня оправдывает свое название, среди лесов и болот появляется обжитый остров.  
– А почему Остров назвали?
– А знаешь, как раньше было?
– Уродов  остров.
На деревенской дороге замечаем УАЗик, оказалось, смогли сюда зимой в лютый мороз проехать лет пять назад. Да так машина здесь и застряла. Живут в Острове пятеро. Недавно добились, чтобы электричество в деревню вернули. Стало полегче. Мобильная связь здесь местами.   
– У меня квартира в Тихвине
– Так бросайте все!
– Я не могу там. Надо что-то делать, шевелится. Хозяйство у меня, помогаю. Если у меня родительский дом, память моя здесь. 
 
Дмитрий Пономарёв, житель деревни Остров 
У всех хозяйство. У Дмитрия две коровы, огород двадцать соток, за счет этого и живет. Поездом редко пользуется, так что если и закроют  железную дорогу, так придется до ближайшей деревни Клинцы десять километров пешком. Правда, говорят островитяне, местные власти пообещали проложить дорогу, сами пытались сюда пробраться – не вышло.
Вот комитет дорожного хозяйства. Вот они писали: дорога будет сделана, отсыпана, и толку ничего нет. Сюда приезжала Пастухова, так застряла на УАЗике. Там шесть человек было. Вытащили. Это мэр Тихвина. А толку? 
Дмитрий предлагает дождаться обратного поезда у себя. Идти в темноте на станцию – от такой перспективы отказываемся. Надеемся добраться засветло и напроситься в единственный жилой дом на разъезде – о нём нам еще в поезде рассказали. Сосед Валера предложил подвезти до куда возможно на своем УАЗике. С музыкой про город в дорожной петле.
 
Четвертый разъезд, вопреки рассказам, оказался брошенным. Еще одна мертвая станция. Ощущение, что люди отсюда убегали, бросая все. На кухнях посуда, в комнатах мебель и разбросанные фотографии бывших жителей. 
Таких разъездов, как этот, четвертый, на ветке "Тихвин-Будогощь" несколько. Здесь железная дорога становится двупутной, и поезда пропускали встречные составы. Строили дома для железнодорожников. До последнего здесь оставалась проживать одна семья. Но этой осенью у старого путейца атрофировались ноги. И жить недельными циклами, от поезда до поезда, стало невозможно. 4 разъезд окончательно опустел. 
 
Валерий Фенёв, корреспондент 

Мы оказались одни на заброшенном разъезде. В блокаде. С ощущением полной оторванности от мира. Это ощущение исчезнет лишь в кромешной тьме. Когда сигнал тепловоза разорвет морозный ночной воздух.  

Лента новостей